В итоге я еле-еле держался на уровне, позволяющем не вылететь из академии. Сокурсники, бывшие младше меня на десять-пятнадцать лет, с уважением посматривали на наградные планки, но вот относились как-то снисходительно, что ли… Посматривали, как на старика, пошедшего в начальную школу.
А секунду спустя из всех его проемов и щелей выплеснулся огонь. Здание полыхнуло, словно праздничная свеча. И практически сразу же потухло.
Довольно сложное дело, но я потихоньку приспосабливался и переключатель в голове работал все лучше.
Рядом что-то говорит учительница, госпожа Акато. Некоторое время я смотрю на ее шевелящийся рот, пытаясь расслышать слова, но не могу.
В личном плане – полная путаница. Надо или увольняться и отправляться на поиски Адель, или переводить отношения с Лизой в серьезную плоскость. Но у меня же глобальная миссия, цель… Гори она огнем. И сделать я ничего не могу, находясь в этой заднице, и жить вся эта хрень мне не дает нормально. Получается, существую ради существования.
Но все более-менее обошлось. В конце концов, если бы не раскаленные внутренности планеты, служащие своеобразной печкой, здесь бы вообще был сплошной лед и снег. А так холодная атмосфера постоянно спорит с теплой поверхностью, и температура более-менее держится в рамках. То есть – от плюс пяти до минус тридцати по Цельсию.