Юлька, будем надеяться, не протреплется, Настена, разумеется, будет молчать, дед, если знает, – тоже. С этой стороны опасаться вроде бы нечего, только бы Настена мать откачала. А Юлька – Чифа».
Дед грохнул дверью и застучал деревяшкой по ступеням крыльца.
– Сейчас, сейчас, Красава, дай только вспомню.
Как Мишка и предполагал, пасти коров ему больше не пришлось, стоило только сойти снегу, и он вместе с дедом перебрался на пасеку, поселившись там в поставленной за зиму избушке, помогая деду в работе и время от времени поражая сам себя фантастическим сочетанием вопиющего невежества и совершенно неожиданных теоретических познаний в области пчеловодства.
– Да не пить! На голову вылить, чтоб в себя пришел.
– Дык, воспитываем, Никеша. Кхе! Воспитываем, как же без этого?