Мне хотелось сбежать из этого зала, спрятаться где-нибудь, и отреветься, и кусать пальцы, и проклясть и Дар, и мою детскую просьбу Той Самой Стороне, и мою поганую судьбу… Но я стоял и ждал.
Я сконцентрировал Дар на Тех Самых. А Питер… учуял… предвидел… подставился…
Я проследил его взгляд. Лужа крови. Нда-с… Из растерзанного горла какого-то вояки — эффектно.
— Помните ли развалины замка в Ельнике, милях в десяти от столицы, государь? Никто из живых не забредает в эту глушь даже случайно, с тех пор как умер его последний хозяин, барон-чернокнижник — то есть уже лет пятьдесят. Мы взяли туда двух стражников — более по вашему приказу, чем по нужде: живые волки, сторожевая стая Оскара, охраняют эти места более надёжно…
Король безобразен, суров, нелюдим, его охраняют монстры, но если его землям угрожает опасность, он хоть сам ад позовёт на помощь, чтобы покончить с супостатом. Когда я это случайно слышал, мне почти польстило.
— Государь, — говорит (уже умоляюще), — но Людвиг остался с вашей матушкой… Ребёнку необходимо…