Оскар подошёл ко мне. Он изменился и теперь выглядел привычно — просто сердечный друг Оскар в целом облаке блонд и с безупречными локонами едва ли не по пояс. Я невольно улыбнулся.
— Там, в каминной, — говорит, — скелеты стоят. Они меня не выпускают отсюда. Это ты им велел?
Вельможи смотрели на меня безумными глазами, когда я сообщил о своём решении. А сказал я вот что.
И домысленное вполне укладывалось в сюжет баллады: прекрасный, предательски убитый государь, его добрейшая королева, разделившая его трагическую участь, и некромант, вероятно покинувший место бойни на нетопырьих крыльях, мерзко хихикая…
Большое зеркало для вампира — вроде широко распахнутой двери, особенно если его ждут с другой стороны стекла. Оскар вошёл в будуар купчихи с непередаваемым выражением иронического восхищения. Прах могильный — змеем был, змеем и остался.
А факелы на стенах горели, и ворота были открыты настежь.