Жизнь после смерти Магдалы казалась невыносимой. От холода и пустоты я наделал глупостей.
Первый урожай ягодок появился, когда я влюбился.
Хотя вампиры казались чем-то чище. Или просто — смерть чище похоти?
— Мы едем в столицу? — спрашивал он. — Во дворец, да?
— Старая сволочь, монах хренов, в рот ему дышло…
Потом — чёрные родинки. У меня две штуки. Одна под глазом, ты знаешь. А вторая на животе, ты не знаешь. Если проткнуть родинку на нормальном человеке — потечёт кровь. Из моих ничего не течёт, чем я в них не тыкал. Ты знаешь, Тошка, я себя не жалею, ты сам говорил, что я экстремалыцик. Я в ту, что на пузе, воткнул раскалённую иглу, сантиметра на полтора, как в этом трактате говорится. Больно было ужасно, но кровь не потекла. Ни капли.