— Всё просто, тёмный государь. Я хотел послать духа, но ваши служилые духи боялись, что вы упокоите того, от кого это услышите. А неумершего, может, и пожалеете…
— Сделать из Нарцисса гербарий в виде вампира? — говорил я. Меня раздражали такие разговоры. — Ну какой он, к демону лысому, вампир?! И потом, он уподобился бы вам, стал бы вашим — не моим…
Вот вампиров никому бы не удалось обмануть — ни светскими тряпками, ни кроткими глазками. Оскар, кладбищенская гадюка, войдя ближайшей ночью ко мне в кабинет, при виде Питера улыбнулся так, что ирония у него просто-таки с клыков капала.
Гроши он нищим не бросал… Наши политики бросают, ещё как. Не те гроши, конечно, но ведь смысл тот же, если ты меня понимаешь. А станешь новости по ящику смотреть, так непременно нарвёшься на какую-нибудь прелесть, от которой блевать потянет.
В первом же южном городе я поднял кладбище. Хорошенько взглянул на мертвецов — и уложил лишних. А потом поднял бургомистра — простите, хочу сказать, поднял его с постели: дело было ночью. И пока он, трясясь, меня разглядывал, мои нетопыри пили кровь из моих запястий, а потом я разорвал платок и перевязал надрезы. И приказал бургомистру открыть для моих рекрутов арсенал.
А мужики между тем смотрели на меня, как на пришельца с самого дна преисподней, а на Питера — как на демона-пажа. Из-за мёртвого монаха, я думаю. Убить некроманта — святое дело, но если он был адептом Святого Ордена — то его убийство страшный грех.