— Значит, — говорю, — о жизни, а тем более — о свободе, ты просить не смеешь?
Этот хам в балахоне Святого Ордена посмотрел на меня довольно-таки враждебно — вероятно, решил, что его сан защищает. Ну да!
— Что же до меня, — продолжал Оскар, — то в глубине души я даже рад, что маленький Клод погиб не напрасно. Я рад, что вижу вас живым, сумасшедший мальчик. Я скорблю, но я рад.
— Здорово было бы, — говорил я тогда, — убить Розамунду и жениться на тебе.
А город смотрел на казнь так, будто казнили героя.
Дядюшка прибыл в чёрном. В шикарном костюме — чёрный бархат и золотые галуны. Вроде как траур по случаю моего нездоровья.