Кроме того, я продолжала по часу в день стоять растопырившим конечности огородным пугалом в надежде однажды почувствовать магические возмущения и начать, как делал это лорд Тиурра, видеть пальцами.
— Эй, кончайте обниматься и сюсюкать, — прервал нас Колин. И хитро уставился на меня: — Эль, я тебя не узнаю.
Пока раздумывала о причудах кошачьей психологии, обнаружилось, что лорд покрывает бисерным почерком уже третью страницу. Ничего себе! Что такое он там вырисовывает?
Но он переиначил всё по-своему. То, что две синеватые колеблющиеся фигуры — пожилого бородатого мужчины и дамы в летах — не просто иллюзии, я поняла сразу. Но не сразу дошло, что сотворены они из голубого пламени. А глазницы мерцали багровым… Просто жуть!
— Не знаю, лорд, кем вы меня считаете, но завтра же повешу на дверь колокольчик. Приходите — извольте позвонить, а не пялиться молча на чужие голые ноги. Если не согласны, сегодня же соберу вещи и уйду.
И в первый же вечер моего выступления в «Трости и свече» без Алена на меня напали.