Усталая, поредевшая конница медленно отступала от перевала по узким лесным дорожкам, разделившись на множество отрядов. Доспехи грандов носили следы битвы, штандарты с колосом печально клонились вниз. Угрюмо, молча, обступив подводы с ранеными и мертвыми, топала кольчужная пехота. Немного их оставалось, и те, кто выжили, не оглядывались назад.
Стрелы и копья отлетали от ультрамаринового панциря твари. Одна вонзилась в щель между разошедшихся на миг пластин. Рихар вздрогнул, рявкнул, отбросил раздавленного Ростовщика, грациозно засеменил по стене пещеры. На ходу он плюнул в рейд сгустком какой-то зеленой субстанции.
Прежде чем ответить, я решил пробить его. Кессон, Кессон, открываем киллрейтинг.
— Легко сказать. На Бесконечные Пути тоже так просто не попасть.
Дело пошло веселей, когда Дозоры начали сосредоточенно попадать в открывшиеся уязвимые точки. Невероятно живучая тварь, войдя в состояние ярости, опять чуть не расшвыряла рейд, но мы уже знали ее трюки, действовали четко и согласованно. В предсмертных корчах рихар все равно убил еще не менее десятка игроков, прежде чем окончательно затихнуть.
Но что-то все же неуловимо изменилось. Оглядевшись, я понял, — стало чище. Исчезли кучи мусора и каменной крошки, оползни обломков в обрушившихся углах, мох, карабкающийся по подножиям алтарей. Было аккуратно и чистенько, беззаботное мраморное лицо Геллы, богини любви, обвивал венок из живых цветов, перед фигурой Спящего стояли несколько толстых ароматических свечей, под изваянием Тормиса поблескивала россыпь серебряных монет.