– Я думал, это легенда, – произнес он, помолчав. – Чаша, дарующая жизнь. Говорили, когда-то давным-давно ее привезли с севера, отсюда и знак. Делали ее там, где зима длится почти круглый год, а лето холоднее нашей зимы…
– Хлев вычистить надо, – сказала она. – Все равно ты в канаве вывалялся, так что давай-ка, потрудись. А там видно будет…
– Только ночевать будешь там же, на конюшне, – снова остановился он. – В дом не допущу! У меня там жена и вообще!
– Я столько времени придумывала вопрос, а ты даже не оценил шутки, – сказала она и насупилась. Правда, тут же не выдержала и рассмеялась. – О, Север, видел бы ты сейчас свое лицо!
– Куртку испортили, сволочи, – вот и все, что я сказал.
– Я тебе сейчас зубы-то пересчитаю, волчара! – пообещал тюремщик, спускаясь по коротенькой лестнице. Я сомневался, что он даже к камере в одиночку осмелится подойти: крупный, но заметно отяжелевший без серьезного дела мужик. А оборотень, пусть и молодой, и для опытного воина – опасный противник. – Ну, заткнись!