Эсси в ответ показала мне язык и демонстративно зажмурилась.
– Они забрали мои песни, – тихо сказал оборотень. – Хавурр сказал, что не слышал больше моего голоса, и это правда. Я не могу больше петь.
– Что ты тут делаешь? – выдавила она наконец, а я вспомнил, что сижу, в чем мать родила.
– Он же нездешний, – продолжила она. – Даже если по следу Хавурра этого твоего пойдет, все равно заплутает! И больной к тому же…
Я отвел Везунчика в сторону. Привязать его тут можно было только к кусту, но его конь выдрал бы с корнем. Пусть так стоит. Даже если испугается, далеко не убежит, решил я, накинул поводья на ветку, похлопал жеребца по крупу и пошел обратно.
Присмотревшись, я разглядел на дне остывающей воронки что-то маленькое, темное… Чтоб мне провалиться!