Хадрисс и ушел вместе с Вуррум, собрал собственную стаю из тех, кто не прижился у себя, и у него, клянусь, был прекрасный отряд!
Сперва я проверил Везунчика: тот напугался, но не настолько, как можно было бы ожидать от нормальной лошади. Впрочем, я уже говорил: этот конь повидал столько всего, что устал пугаться. Я потрепал его по шее и подошел к яме, которая совсем уже перестала светиться (жаром, однако, от нее веяло ощутимо), опустился на колени и подобрал темный камешек. Темный-то он был темный, да не весь: замеченная Хадриссом царапина отчетливо светилась, словно залитая расплавленным металлом. Я зажал камень в кулаке, чтобы не видно было этого свечения, и отошел.
– А вот с этого места поподробнее, – наклонился я поближе. – Давай-ка, парень, излагай, что там со следами?
– Ясенец вроде отправился в ту сторону, да?
– Стой, погоди! – поднял я руки. – Ты хочешь сказать, что слова моего родного языка каким-то способом использовали для колдовства?
– Нашел что-нибудь интересное? – спросил я негромко.