Впахивать на лесоповале предлагалось уже совершенно бесплатно. Хотя, после короткого рекламного рассказа о повышенном пайке, новых теплых бараках на лесных командировках и шансе после начала навигации остаться на материке, желающих попасть «на тяжелые» оказалось заметно больше, чем требовалось. Отбирали только сильных, молодых, да с короткими сроками. Надеюсь, кому-то из них повезет, и обещания окажутся правдой, тогда как от обладателя клоунских ботинок я уже знал, что такое, конечно, бывает… но очень редко. В первые же три месяца большинство просто перегорит в невыносимо тяжелой работе, замерзнет в щелеватых, сляпанных на скорую руку сараях, и будет выкинуто начальниками как бесполезный мусор, на Соловки, доживать в слабосилке до следующей смертельной зимы.
– Алексей Обухов, – ответил я на пожатие. – Для вас Коршунов, разумеется.
– Ничего себе накрутили сюжет! – я не удержался от восклицания. – Материала на хороший бестселлер набрать, как два пальца… об асфальт!
Очень жаль что все, кого я знал, остались чуть не в сотне лет «впереди».
Девушка просто стояла, широко раскинув в стороны руки. Не кричала, не пыталась прикрыться или поднять скинутую одежду. Только лишь стояла и с легкой улыбкой смотрела своими огромными глазами чуть поверх наших голов, куда-то в сторону моря, студеный ветер Белого моря играл с ее волосами.