– М-м-м. Что-то было такое, да! В газетах писали про взрывы, некоторые сокамерники опасались ужесточения приговоров. Вроде как все остались живы, но ничего конкретного и точного, тем более фамилий, – вспомнил я, попутно пытаясь понять логику фактического признания в терроризме.
– Разумеется! – надеюсь, моя улыбка в тот момент не сильно походила на оскал.
Томительные мгновения, и вот первый выстрел прорезал тишину. Гул еще катился по долине, когда я нырнул в сумрак тайги. Следом прозвучал целый залп, не иначе стволов из пяти, совсем рядом щелкнул по сосне горячий свинец. Понимая, что винтовка пробивает любое дерево навылет, а шальная пуля ничуть не полезнее обычной для здоровья, я, не сбавляя скорости, рухнул на четвереньки, пытаясь по-мартышечьи уйти из-под бешеного, но уже не прицельного обстрела.
Далее мое внимание переключили на пару «девушек» лет двадцати… с изряднейшим хвостиком. При абсолютном внешнем различии их объединяли прически, вернее сказать, чудовищное количество времени, затраченного парикмахерами на сооружение затейливых конструкций из ленточек, шпилек и закрученных в разные стороны локонов.
Нарисованная перспектива, если смотреть из реалий 1930 года, должна казаться несусветной глупостью, я с уверенностью полагал, что крепко битый жизнью собеседник лишь усмехнется, ну хотя бы в глубине души, над глупыми штампами юности. Однако…