Двинулся состав часа через четыре, когда первые лучи восходящего солнца показались из-за далекой щетки леса. Отложив в сторону смартфон с очередным учебником, я с интересом смотрел в окно на путейцев, которые ловко продолжали устранять последствия аварии чуть ли не прямо под колесами ползущего как черепаха вагона.
Ненадолго. Тюремные университеты в сочетании с вузом 21-го века обеспечили мне вполне достаточный набор навыков для безбедного выживания в эпоху черных фордов и теплого лампового звука. Однако первая же попытка серьезного сотрудничества с хроноаборигеном в области прикладной политики выявила категорическую нехватку знаний. Причем даже не для точного расчета последствий, требующего политического чутья как минимум 80-го левела, а самого минимума: уничтожения чекистского ада в Советской республике.
Но ее слова так и повисли в воздухе без поддержки Блюмкина.
– С ним всегда проблемы? – удивился я. – В Одессе, наоборот, лавочники стараются, рекламой к себе заманивают.
– Так и меня без документов в ЧК загребли, чужое имя и дело навесили, и вот, на Соловки отправили, – поспешил отдариться я. – Что до СССР, так он до 1992 доживет.
– Ах, да, так неудобно, – Бабель с легким, чуть шутейным поклоном привстал и неожиданно энергично пожал мою ладонь. – Меня зовут Айзек, можно на ты и без отчества, хотя зрение мое слабо, но я таки вижу, что по возрасту ты не сильно от меня отстал.