Не знаю, что толкнуло меня сказать так, но подействовало. Навья разжала руки, мужчина закашлялся и пополз по траве. Оксана обернулась ко мне. Из уже нормальных глаз текли слезы.
Мы выстроились напротив окопа и глядели на старый танк, выполнявший роль учебной мишени. Он обреченно торчал посреди поля в двух сотнях метров от нас, опустив вниз ствол. Легкий пушистый снег припорошил один бок механического чудовища, придав ему сходство не то со спящим моржом на льдине, не то с бобровой хаткой посреди замерзшего озера. И над всем этим господствовало серое небо. Весь пейзаж навевал тоску и уныние. Совершенно не хотелось что-либо делать.
– Ты же говорила, что та последняя, – взяв угощение, съязвил чудотворец.
– Немного. Как деньжат подкину лишних, так и разрешает. Ну, иногда переписываемся в почемучке.
– И что? Мне сидеть сложа руки? Чего ждать? Пока само все решится?
– Звери убивают, чтобы выжить самим и продлить свой род! Люди, чтящие древний закон, убивают за свою территорию, за свою добычу, за своих самок и детей! Мне плевать, что он силой взял самку! Это право сильного! Но он убил ее, ту, в которую проронил свое семя! Убил свое потомство! Он нарушил закон, и он умрет, человек! И ты мне не сможешь помешать!