Ошарашенные полицейские отскочили от двери, таращась на это действие.
– Поясни, – сосредоточенно попросил Белкин.
Оксана стиснула зубы и всыпала в кипящую воду всю упаковку перца, так что та потемнела. Я, сдерживая улыбку, вернулся с пистолетом обратно.
– Я понимаю, что вы тут ни при чем, но свою политику я озвучила. Если не будете касаться этой темы и не будете слишком назойливы, то есть шансы на мир. И не надо называть меня Шурочкой или Сашенькой. Не перевариваю.
Когда двинулись вдоль трассы на запад, я всех растолкал. Начали глядеть в оба. Ну, кроме Александы, конечно. Покатились не быстро, километров тридцать в час, внимательно осматривая округу. В какой-то момент Карасев меня тихонько окликнул и показал на большую кучу бревен, которые на деле оказались старыми, почти сгнившими телеграфными столбами. Мы остановились и вышли. Это и в самом деле походило на мертвую тропу воздушных слов.
– Не надо на меня пялиться умоляющим взглядом. Не заслужила пока.