Почему? Просто до психотерапевта я дошла, а вот готовности решить проблему у меня не было. То есть я хотела, но не могла говорить об этом. Равно как и слушать рациональные доводы врача.
Все. Вот теперь портье окончательно расслабился и даже улыбнулся.
Но выдавать это смущение не хотелось, поэтому спешку я себе запретила. В конце концов, Тамир — человек, с которым я намерена жить до конца своих дней, следовательно, он имеет право не только видеть это тело, но и трогать, и… в общем, перед кем, как не перед ним, мне раздеваться?
— Да ну, — сильно поморщившись, отозвался Сэл. — Думаешь, нам скажут что-то новое?
— Но сам факт! — уже вслух воскликнула я.
В какой-то момент, когда песня пошла на очередной круг, я остановилась и уставилась в окно. Там, вдалеке, по-прежнему сверкал огнями Сити. Бедная часть гигаполиса была освещена на порядок хуже, и это создавало иллюзию мрака.