– «Едрена-матрена», это когда ты Ероху ногой…
– Деда, попроси его ты, он тебя послушает, а если я попрошу, может и не захотеть, вон он как раз едет.
– Вот и нет! У меня душа болит и за тех, и за других, потому что и те и другие – свои. И брань эта их только ослабляет!
– А он, деда, для начала на нашу сотню глаз положил.
– Да нет, впрямую не искушала, так только – намеками.
«Всё, дела в Турове, надо понимать, завершены. Дед с Никифором оттягиваются по полной, Немой пошел восполнять недостаток женского внимания к своей персоне. А что? Парня вполне можно понять: далеко не красавец, натура замкнутая, мрачноватая, а тут еще голоса лишился, да рука покалеченная. А лет-то ему двадцать с небольшим – природа своего требует. В Ратном с этим делом особо не разгуляешься, есть, конечно, бабы, про которых всякое треплют, но так вот – за деньги… Не подцепил бы чего…»