И он устал. Дыхание стало неторопливое, редкое, ленивое. Пальцы медленно перебирали волосы, зарывались в тугие колечки. И не дергал даже, сил нет. Только сминал то и дело целую горсть в кулак и отпускал тут же, позволяя рассыпаться шоколадным каскадом по плечам, моим, его, по подушке…
Остаток обеда прошел куда веселее — подруги наседали, требуя подарки предъявить или хотя бы рассказать, что это, а я отбивалась. Мол, все завтра — сегодня из багажа никак не достать, да и что там за подарки? Так, сувениры махонькие! И я уже не помню, кому что купила, да и вообще, какие подарки, девочки, вы о чем?! Не помню ничего такого!
Макс улыбнулся, подцепил край своего свитера, стянул, небрежно бросил на спинку стула. Русый ежик легко пронырнул в неширокую горловину, синяя шерсть мягко прильнула к телу. Я огладила складки, придирчиво осмотрела рукава — не коротки ли? В идеале потыкать бы его еще ножом, чтобы проверить работу артефакта, но боюсь, что этот жест я адекватно объяснить не смогу…
Я поудобнее перехватила измеритель рукой и стремительно вышла из кабинета.
— Да я уже обалдела, — пробормотала я себе под нос, изумленно приподняв брови ей вслед.