— Так это Рита на меня напала? — удивилась Гордана.
Дед сделал знак дежурящему внутри дома слуге, тот немедленно вышел на балкон.
Никто не ответил мне. Что ж, я снова, как тогда в Токио, один-одинешенек во враждебном окружении, мне не привыкать. Правда, там это были разъяренные бунтовщики, с которыми я мог справиться. Здесь это солнце и жара — противники, для кулака неуязвимые и недостижимые.
Я собрал свое барахло, не забыв остатки денег и пистолет, отнятый у шпика, попрощался с родней — с Сабуровыми вживую, с дядей Вольфаром и близняшками по телефону — и пошел.
— Здрасте! — радостно улыбнулся я и сделал большое белое пятно еще и спереди, — передавайте привет пфальцграфу!
— Я скажу тебе две вещи, одну из которых ты и сам прекрасно знаешь, а о другой даже не догадываешься. Ты убийца, Аксель, вот первая.