— Ты дурак. Норма определяется большинством, да, но я — не один из вас и не попадаю под ваши определения вообще. Среди своих я почти нормален, если не считать инцидента, за который меня осудили. Мы — свартальвы, и на свете нет ничего более глупого, чем попытка человека судить о нас по себе.
Свартальвы слишком поздно поняли, что натворили, потому что через двести лет после столкновения миров магические способности у людей уже не считались чем-то экстраординарным. Ситуация усугублялась тем, что контингент захватчиков был слишком малочислен. Стереть в порошок войско — это по плечу паре-тройке магов, но, когда речь зашла о том, что неплохо бы искать и истреблять одаренных людишек, выяснилось, что при средней плотности в одного свартальва на пятьдесят, а то и сто квадратных километров задача невыполнима.
— Ну бывает… Бывает… Ха-ха! Все, жду. — Он выключил телефон и повернулся ко мне. — Гордана только что нечаянно облила Кассандру киселем, прикинь?
Я смотрю на него, он на меня. Я на него с удивлением, он на меня — как на… да, на пациента, хоть и немного странно. Затем он делает жест, вызывая на приборчиках серию вспышек и огоньков, проводит какой-то палочкой надо мной с ног до головы, сам себе кивает и показывает мне кулак с тремя оттопыренными пальцами.
— Я первый раз слышу о них. Что это за тренировки?
Слова тренера задели за живое дядю Николаса, который до этого момента молчал, позволяя читать лекцию профессионалу.