Кто-то шёл, кто-то полз, кто-то дёргался, пытаясь выполнить приказ. Михаил загнал всех восставших в камеру, несколько самых израненных затащил туда же за руки и за ноги. Потом закрыл стальную дверь. У неё был электронный замок, но снаружи имелся и простой засов. Его Михаил и задвинул.
Выглядевший до этого неспешным тугодумом, помощник словно испарился.
Ольга обернулась только в дверях музея. Посмотрела на меня. Приподняла руку – то ли прощаясь, то ли извиняясь. И захлопнула тяжёлую дверь.
– Почему-то было у меня предчувствие о твоём имени, – кивнул я. – Реки, братушка Макс, а как так сложилось, что вы не знали о творящемся на свете белом? Ибо по поведению вашему мнится мне, что так оно и есть.
– Зачем я тебе всё это говорю? Тебя арестовать надо. Ты упустил вирус.
– Новенькая, – она не спрашивала, а утверждала. – Вещички твои Тётя-Мотя уже занесла. Это вот, – она показала на кровать справа, – моя. Выбирай себе из того, что осталось.