Он отложил вилку, на мгновение замер. Потом слегка опустил и выдвинул вперёд нижнюю челюсть. Нет, ничего карикатурного, никакого франкенштейновского монстра. Но лицо сразу изменилось. Шире открыл глаза, чуть наморщил лоб, изменив наклон бровей. Потом руками помял уши и приплюснул их. Убрал руки – уши распрямляться не спешили.
– Ничуть. Кваzи – они как явление природы. А если закон тяготения или направление ветра меня устраивают, то я к ним претензий не имею.
– Ты мальчик, – сказал я. – Пока ты всего лишь мальчик.
А вот уже полулежу, привалившись к стене подъезда под почтовыми ящиками.
– Старики-разбойники, – мрачно сказал Маркин. – И старушки-веселушки.
Виктория посещает церковь, психологический центр (хотя с тем же успехом можно сказать «наркопритон») и своего старого научного руководителя. Всем рассказывает о своих душевных терзаниях и переживаниях. При этом мотивы действий всем сообщает разные!