– Что теперь? – спросил Найд, не отрывая лица от куртки.
– Очень даже могу, – сказал я. – Это наш сын. Общий.
– А, – сказал я. – Не видел, конечно. Не те у меня годы. Знатоки… Это же вроде телеигра такая была, на деньги? Рулетку крутили… Это как-то связано?
Потому что смерть своего ты простить не можешь, а смерть чужого – запросто. Ну хорошо, не запросто. С некоторым усилием и лёгким дискомфортом.
– Есть, – ответил тот, не порываясь ничего достать. – Я повторю вопрос: почему вы подвергали опасности моего сына Найда?
– Слушай, понимай, запоминай… – пробормотал я. – Не верь, не бойся, не проси. Всегда одно и то же…