– Легко. Она такая, очень энергичная, напористая… Ей доверяют.
Несмотря на всё безумие и трагизм происходящего, я едва не поперхнулся от смеха.
– Мне тридцать лет, – сказал я. – Когда всё началось, я был двадцатилетним сопляком, вокруг которого мир сошёл с ума. И я видел… много чего видел. Я вас ненавижу. Что восставших, что возвысившихся. Все вы одна порода – нежить.
– Он поедет через ленинградский пропускник, – сказал я, проигнорировав «они». – Вот увидишь.
В пустой квартире не было никого, чтобы мне ответить. Да я и не ждал. Я прекрасно научился говорить сам с собой за десять лет.
– Поймите, сейчас у какой-то матери забирают сына или дочь. И я не знаю, каким образом извлекают вирус. Может, прокрутив человека в мясорубке.