Мэр тоже что-то услышал, повернулся, взглянул на меня, нахмурился.
А я смотрела на его… лицо, четко очерченные губы, на породистый нос, брови, скулы, внушительный широкий подбородок с ямочкой посередине, снова в глаза… Сердце все ускоряло биение, и дело было вовсе не в том, что я совсем недавно бежала из последних сил… И не в том, что Джонатан сегодня меня спас.
— Я вам не мешаю? — вмешался вдруг сумасшедший.
— В этих частях расчлененной говядины и не менее расчлененного хлеба нет ничего постороннего, — рассмеявшись, ответила я.
— Ты ощутила, что выпив Люсинду, твой враг станет сильнее?
— Разговаривать с посторонними запрещено! — рявкнул гвардеец с попранной честью и пострадавшим достоинством.