— Наденешь свое регламентированное платье на нашу свадьбу, — предложил Арвейн. — И если так сильно хочешь, я даже посопротивляюсь для виду, а ты на меня поохотишься, и все будет как полагается.
— А у вас плащ может оказаться с неприятными сюрпризами, — парировала черная ведьма.
— Телль, — Люсинда взяла за руку, — Телль, это неуважение к Мадине, идем.
— Знаешь, Телль, ты плохо на людей влияешь, — неожиданно произнес Арвейн.
До улицы богачей, они же почетные жители города, я доехала на извозчике, который всю дорогу нервно оглядывался на Гардэма. Около первого особняка расплатилась и вышла из двуколки, чтобы удивленно остановиться — госпожа Розалински, жена господина Розалински, собственно хозяина дома, стояла у высоких окованных железом ворот, худенькая и перепуганная, и, кутаясь в черный платок, вопросительно смотрела на меня.
— Спасибо, не нужно, не обеднею, — представив, что может находиться в свежей выпечке и остальной стряпне сестры мамаши Торникай, решительно заверила я.