И потому, поднявшись, вытерла слезы и пошла писать объявление. Большое объявление! Масштабное!
Поставив замысловатую подпись, свернула письмо и щелкнула пальцами.
Дохрай вскинул нарост, который ему вполне замещал бровь.
— Я со всеми разберусь, Тель, — с ведьмами, магами, орденом и даже преисподней, но как твой опекун я даже себе не позволю прикоснуться к тебе без твоего разрешения.
Мы же с магом мирно позавтракали, я так вообще второй раз и потому с ленцой, а белый с явным аппетитом наворачивал и яичницу из шести яиц, и бекон, и колбаски, и помидорки, и подкопченную рыбу, и все пять булок, и масло, и пирог, поданный к чаю, и…
Все так же ехидно улыбаясь, посмотрела на застывших остальных гвардейцев… Черное паучино-муравьиное воинство на меня. Я подняла руку и указала цель. Муравьишки понимающе кивнули. Пауки кивнули бы тоже, но анатомия к подобному не располагала.