— И да, — судя по тому, что поскрипывание ступеней прекратилось, мэр остановился, — мне жаль говорить об этом, но рано или поздно мэтр Октарион сообразит, что в момент его эпического вторжения в вашу лавку ни Гардэм, ни Дохрай в битву не вступили.
— Выбирайтесь-выбирайтесь, — не глядя на меня, гостеприимно повторил новый градоначальник. — Я для вас плед захватил, закутаетесь, пока одежда сохнуть будет.
— Господин Вегард! — раздался истеричный вопль на весь парк.
— Со мной хочешь? — догадалась я. — Не стоит, у Грехен хранитель нервный, тебя белого рядом не вынесет.
Стремительно развернувшись, я вышла из лавки и остановилась на пороге, глядя на взбешенного мэтра Октариона в изрядно погрызенной одежде (плащ и вовсе кружевным стал), нервно скидывающего с себя оставшихся толстых черных гусениц.
И я потянулась, взяла тарелку, и хлеб, и вилку, что он протянул следом, и, устроив блюдо на коленях, принялась есть, отчего-то все продолжая и продолжая улыбаться. А мэр взял себе мою тарелку и тоже приступил к ужину. А там внизу у стен мэрии шумел народ, разыгрывался оркестр, слышались крики распорядителей… А тут было тихо, и мы просто ели.