— Ты слишком много говоришь, женщина, — раздраженно процедил я.
— Ах да, ты же говорил. Извлекаешь из женитьбы максимальную пользу, — улыбнулась я.
— Конечно передам. Только я так и не поняла, почему ты не мог то же самое ему сказать? Он бы понял.
— Что это? И что было в кармане у Наварр-ана? — немного ворчливо уточнила я и пригубила вино. У напитка был странный сладковатый привкус, но никак не противный.
— В общем, да, — хмыкнул Руамар. — Ну, взгляды отведут; может, даже выскажутся неодобрительно. Слухи определенные пойдут, да. Но в основном, конечно, от зависти. Оборотни по натуре существа довольно властные и эгоистичные, и подобное признание этой самой власти потешит любое самолюбие.
— Да я поняла, — отмахнулась я. — И даже знаю, кто это придумал. У твоего Мунара какая-то нездоровая страсть к провокационным слухам! Мне непонятно, с какой целью вы решили публично меня угробить?