– Конечно. Только нож возьму и обрежу хвосты.
– И кем же он теперь станет? – ошарашенно спросила я, глядя на Мартина диковатыми глазами.
Увы. Маменька сделала большую глупость, когда решила добавить в свою коллекцию трофеев чистокровного ангела. А расплачиваться за ее грехи приходилось мне. Но даже боль от перехода от одной сущности к другой не могла умалить моего восторга от созерцания преобразившихся крыльев – прекрасных, сияющих, словно сотканных из лунного серебра, то самое папочкино наследство, о котором мечтал неспособный к полетам Марти.
– Знаю, – твердо ответила я. – Поэтому трогать мы ее не будем.
– Ты что, издеваешься? – прошипел он, и на его груди стали проступать крупные змеиные чешуйки.
Из-под стола раздалось сосредоточенное сопение, но никто так и не появился.