– Чего шумите? – прострекотала она, окидывая цепким взглядом учеников. – Кладбище тишину любит, покой… Марш на практику, бездельники! По семь поднятий и упокоений каждому! Начали!
– Ожоги заживут, а без браслетов у него нет надо мной власти.
– Что опять? – снова спросил Князь, не открывая глаз.
Князь на мгновение замер, словно забыл, что его губы, так же, как и руки, находятся в неположенном месте, а потом с неудовольствием поднял голову.
Он медленно взялся за нож и раскрыл ладонь так, чтобы я могла видеть черный камень с небольшими вкраплениями и не до конца очищенное от бурых пятен лезвие, которое совсем недавно побывало в работе.
– Хороший мальчик, – прошептала я, наклонившись к самому его уху и заставив жертву шумно сглотнуть. После чего так же медленно отклонилась, подтянула колени к груди, умышленно толкнув тяжело задышавшего демона, и одним гибким движением поднялась на ноги. А затем выпростала из специальных разрезов платья мягкие, похожие на прозрачный шелк крылья (не спрашивайте, с кем согрешила моя прабабка ради улучшения породы) и, стряхнув на изумленно вскинувшихся демонов золотистую пыльцу, величественно взмыла под самый потолок.