– Нет. По ангельскому… Если, конечно, твои фокусы со Светом можно причислить к проявлениям врожденной пернатости. Так будешь смотреть? Или я закрываю тайник?
В итоге, когда первый информационный голод был утолен, а я со вздохом отодвинула книгу, то внезапно обнаружила, что мне нравится, когда притихший супруг рассеянно перебирает мои распущенные волосы. Нравится слушать его дыхание, то и дело обжигающее мне руку. И ощущать прикосновения его твердых пальцев, ненавязчиво ласкающих чешуйки на моей обнаженной спине.
– С тобой дело иметь – все равно что курить, сидя на бочке со взрывным зельем, никогда не поймешь, то ли ты благословила, то ли прокляла, – проворчал Йерж, но соизволил наконец подняться. Невысокий, одетый в одни лишь подштанники мускулистый крепыш с недовольным лицом и непослушной шапкой вьющихся волос. – Что тебе нужно, Хель?
– Естественно. Камень, как более плотный материал, хуже вбирает в себя силу, поэтому на нем эффект будет менее заметен, зато намного дольше сохранится.
– И правда, хорошенький, – недвусмысленно облизнулся один из стоящих рядом бесов, а затем звонко причмокнул, вытянув трубочкой губы. – Иди ко мне, беленький. Иди ко мне, мягонький. Раз Хель тебя не хочет, я согласен приласкать. Я тоже умею быть нежным. Тебе понравится…
– А что будет, если не отзову? – хитро прищурился обнаглевший до предела бес, а его дружки гаденько захихикали. – Что, если мы захотим вдруг повеселиться?