Зрение, к сожалению, вернулось не сразу, поэтому я не разглядела, кто меня поднял с пола и, гулко топая тяжелыми сапожищами, куда-то поволок. И не расслышала, что именно этот некто бухтел, волоча меня на твердокаменном плече. А вот тому, что меня опять заковали в цепи, не удивилась, хотя на сырой подвал, признаться, сегодня не рассчитывала. Но, видимо, муженек решил больше не предоставлять мне гостевые покои. Или посчитал, что в ухаживаниях уже нет необходимости и он распрекрасно добьется моего согласия другими способами. Одно хорошо: я почти не опоздала на свидание и у него окажется на одну претензию меньше, чем могло бы быть.
– Какой? – переведя дух, спросила я, все еще трепыхаясь в его руках, как пойманная птица в силках.
– Ну не стоять же здесь до утра? – гаркнул Васька, застопорившись на проходе. – Что у тебя на зачет-то назначено?
– Мне не нужно, чтобы ты молчала. И мне не нужна ложь. Но впредь думай, о чем говоришь, женщина!
Он сдвинул двухъярусную конструкцию, словно та ничего не весила, и поднял находившуюся под ней деревянную крышку люка. Покопавшись в небольшом тайнике, существование которого давным-давно не было для меня открытием (а что, каждый зарабатывает, как может), он выудил оттуда две крохотные склянки темного стекла и бросил мне.