– А тэперь – за стол! Вэсь дом ужэ сидит, всэ вино налили, вас ждут. Идем, дорогиэ!
– С завтрашнего утра собираешь вещички, получаешь зарплату, и к себе в деревню, – окончательно решил я. – Или мы тебя вовремя уволим, или ты, в конце концов, все отделение под суд подведешь. Все, разговор закончен. Всем спокойной ночи…
– Супруге его я весточку отправлю, дескать, муж на заработках в отделении батрачит. И даже уплачу по совести, как за художественную штопку, – невозмутимо развернулась Яга.
– Так я и говорю – Митька этот безбожный милицейской властью прикрывался, а сам все армянское подворье так живьем и загрыз!
Вечером я поделился своими сомнениями с Ягой. Митьку перенесли в сени, и он спал совершенно нормальным, здоровым сном. Мы с бабкой сели друг напротив друга, ведя неспешную беседу.
– Значит, так… Митьку – в поруб. Пусть заменит стрельцов, они наверняка совсем замерзли. А с вами, гражданин Шмулинсон, мы поговорим отдельно…