И вот, что интересно – немецкие летчики, попадая в плен, хвастались, что им-де не позволяют делать более двух вылетов в день.
Первое время он получал «глубокое удовлетворение», сбивая бандеровских летунов, а теперь попривык.
Рука Быкова крепко сжимала «Астру», и дуло смотрело Георгию Максимилиановичу в лоб.
В следующую секунду лицо его перекосилось, он вздрогнул и выгнулся, затряс подбородком, с которого капала белая пена.
Никаких звуков через толстую дверь не проникало, но нервный лязг засова на двери сработал, как сигнал готовности.
Самолет вздрагивает, как живой, что-то лопается в нем, взрывается…