Григорий сделал один обжигающий глоток и отставил посуду.
Произошедшее с ним Григорий воспринял, как непристойный, срамной розыгрыш, а то, что все по правде, как раз и бесило.
Ни одна из «лягушек» не рванула – «Ю-88» так низко открыл бомболюки, что не хватило высоты для выворачивания предохранителей-ветрянок.
Песен Высоцкого он знал немного, но эта просто просилась на язык.
Достать «Мессершмитт» из пушек на таком расстоянии не получится, уж больно далеко.
Григорий неожиданно испытал то состояние, которое ранее ощущал лишь в кино, когда шли фильмы «про войну».