Воздушные завихрения, что образовывались за самолетом, затягивали парашютиста, будто пылесосом, и тот на шажок оказывался ближе к передовой, к нейтральной полосе, к нашим окопам.
– А вот хрен тебе! – процедил Григорий, беря в прицел парашютиста.
– Это не самолет! – крикнул он. – Это сказка! Машина – зверь, а слушается!
В полете Быков стал отставать – начались перебои в моторе.
– Брошу! – с жаром пообещал пилот. – Слово даю!
Если уж даже татушка на плече проявилась, отчего бы в нем не задержаться кусочку сталинского сознания, маленькой дольке души?