«А это уже бомбардировщики», – подумал Григорий.
Шестерка снова вышла на среднюю высоту. Восточнее, у лесных посадок, завиднелись наши гаубицы.
Григорий заложил глубокий вираж, аж в глазах потемнело от перегрузки.
Слушай, Григорий Батькович, а не ищешь ли ты оправдания своему интересу к Гале Бурдонской?
Глухие железные ворота в высокой кирпичной ограде наплывали, качаясь в свете фар.
Связываться со штурмовиком «А-10», сидя в кабине «Л-29», было страшно.