Не всем, правда, было суждено украсить борт своего самолета очередной звездочкой…
Фашисты подобным палаческим способом определяли износ тех самых башмаков.
Вскоре Григорий расслышал близившийся рев мотора.
Хоть Москва и отвыкала от воздушных тревог, режим светомаскировки никто не отменял – на улице было темно, ни единого огонька.
Это было дико – видеть, как из асфальта торчат остатки эрэсов, как «Гастроном» на углу, куда он бегал за ирисками, превратился в руины.
Немец пыхнул огнем, мгновенно укутавшись пламенем – видать, снарядики бензобак разворотили.