Остальные были либо сбиты, либо улетели, от греха подальше.
– Питие за сбитие! – пропел он, делая ударения на последних слогах, и добавил, словно оправдываясь, для Бабкова: – Вылетов больше все равно не будет, можно ж по граммульке…
Григорий взял приличное упреждение, точно вычислил вероятную траекторию и вжал гашетку.
Степан сбегал по естественной надобности и вернулся – его снова закидали «наглядной агитацией».
Он хотел все выложить, поделиться, как говорят женщины. Именно поделиться, разделить с кем-то хоть часть той ноши, что гнула душу.
– Ур-ра-а! – ответили товарищи в едином порыве и от всей души.