И замолчала, протянув серебряную бабочку-заколку.
Постепенно она бы поняла… приняла… и наверное, даже сказала бы, что Райдо — достоин уважения.
Настолько мерзко, что дыхание перехватывает. Ийлэ давится воздухом, но все равно дышит, сквозь стиснутые зубы, через силу, ненавидя себя за то, что не способна высказать этому человеку все.
Ийлэ улыбается в ответ и вновь забывает о сдержанности.
— У… у отца там был дом… он как-то обмолвился, что купил… давно… документы…
— Не знаю, — сдалась Ийлэ и отвернулась. — Просто неправильно и… все это как-то неправильно с самого начала! Ты должен был меня ненавидеть…