— Совесть? — Альфред рассмеялся. — Помилуйте… совести у меня никогда не было, чего я не скрывал. Совесть политику не нужна…
— Тогда тот попробует отобрать нашу девочку.
Она дрожит, и Райдо стягивает ее с кресла, обнимает, раскачивается, пытаясь убаюкать, избавить от того, заемного страха, который пришел из памяти.
Шериф пожал плечами: с его точки зрения разницы не было никакой.
На чердаке сквозило, и было холодно, но холод этот отрезвил настолько, насколько это вообще было возможно…
В старой кладовке пахло пылью и волглой древесиной. Надо же, и дрова остались, отсырели, конечно, покрылись плесенью. Грибница проросла, но так даже лучше.