Мороз по утрам. Ийлэ чувствовала его, пусть бы рядом с печной трубой ей было тепло. Мороз оставлял узоры на окнах и тонкую пленку льда на подоконнике. Он пробирался на чердак, шевелил тряпье, тревожил кукол, так и застывших в вечном своем чаепитии.
— Я… — Нат смотрел, как по этому ковру растекается лужа. — Я… не хочу ее убивать. Она ведь женщина… и младенец… и…
…или не в ремонте, но в полной перестройке, чтобы не осталось в нем и тени той самой истории, которая псу не дает покоя…
На черном небе одна за другой рождались молнии, белые, круглые…
Нира и без предупреждения не стала бы к чужакам подходить, и сейчас шла осторожно, на цыпочках, и по лестнице спускалась также… а чужаку, который маялся у входных дверей, кивнула.
— Я здесь! — ее голос тонет в громовых раскатах. — Я здесь и вижу вас!