— Упрямая, — он вновь прижал палец. — Но не ослица, согласен. Во-вторых, не ты одна в доме живешь. Нат вон растет… дорастает, точнее, рубашки уже трещат… и мне бы кое-чего глянуть надобно… в-третьих, Броннуин…
— Простите мою сестру, она еще ребенок, а вам вряд ли интересно…
— Доля. И тебе, и твоим людям, если захотят принять участие в облаве.
Он болен. И одно дело болезнь, а совсем другое — люди… не пощадят ведь свидетелей, а Ийлэ именно свидетель. Или помеха.
— И мешок свой брось. Если хочешь уйти, уходи так, как пришла, — жестко добавил пес.
Ийлэ отдала бы этот саквояж, чтобы вернуть родителей.