И сейчас вновь поджимает губы, и рот ее превращается в тонкую щель, которую Райдо хотел бы зашить. Он даже представил, как перехватывает ее грубыми стежками, навощенной нитью, прочной, такой, чтобы удержала эти губы.
— Докторша. Говорю же, тупая… а еще и боязливая. Испугалась, что Бран за нее возьмется… а я, как назло, в отъезде был… по делам…
Он предполагал, что услышал бы немало интересного.
— Слушаю вас, — молчание затягивалось, и Райдо это было не по душе, как и сам визит.
О родителях погибших? О собственном унижении?
Щеки полыхнули, и Дайна прижала к ним ладони.