И тоже играет, кажется, получая от игры немалое удовольствие.
— Все у меня получается. Я сама ненавидела их… а теперь они ненавидят меня. Разве это не справедливость?
— Нет, — жестче повторила она. — Я… понимаю, что ты другой. Возможно.
И прятать собственное беспокойство — приходилось ехать шагом, изредка, на ровной дороге, пуская лошадь широкой рысью. Но на рыси она быстро уставала под двойным весом, и начинала хрипеть. И тогда Нат позволял ей вновь на шаг перейти.
Размеренное… он ничего не успеет почувствовать… а если и успеет, то…
Открыл глаза, и уставился на человека, который присел у кровати. Этот человек снова принес с собой запах крови, а еще опиум.