На выскобленном полу оставались грязные следы.
Не для всех, лишь для тех, у кого хватит сил дойти… а таких немного… скольких он привел за собой? Дюжину? Две?
— Он лежал… он так тихо лежал… и глаза открыты были… смотрел на меня, а я боялась… вдруг кто-то войдет и увидит их… и меня… подумают ведь, что это я… а я не…
У людей принято на Рождество подарки делать, и отец хотел доставить другу радость… фразу выбрал… что-то такое, пафосное, про тех, кто держит жизнь в руках… не жизнь, но всего-навсего часы. Жизнь бы ему Ийлэ не доверила.
— Нормально. Грустная только. Но больше его не боится. И меня не боится. А мне не хочется ее убить. Я альвов ненавижу, — на всякий случай счел нужным пояснить Нат. — Других. Не ее.
Быть может, Ийлэ несправедлива и он действительно неплохой доктор… его ведь ценят… и приглашают… впрочем, кого еще приглашать людям, если иного доктора в городке попросту нет?