Или присоединился бы к игре? Тот, другой, иногда позволял своим людям присоединяться…
И Райдо, присев на корточки, трогал ворсистую поверхность ковра, наслаждаясь этим прикосновением и тем, что пальцы чувствовали и жесткость ворса, и пыль на нем… и шершавые стены, неровные под бумажными обоями… и сами эти обои, гладкие, со вдавленным рисунком… он вдыхал их запах и запах дерева — старые рамы и паркет, который давно уже не натирали мастикой. Вернувшееся обоняние — а Райдо и не замечал, насколько боль его притупляла — рассказала ему о многом.
Она знала, что пес ее ненавидит, как и она ненавидит его. И объединенные этой взаимной ненавистью, они были относительно безопасны друг для друга.
— Деточка, я понимаю, что тебе обидно, но жизнь такова… и стоит ли вспоминать дела давно минувших дней, ежели есть вопросы куда более актуальные?
…мама плясала под дождем, и молнии садились на ее ладони, точно белые птицы, она же со смехом подбрасывала птиц в воздух.
И пытаясь хоть как-то справиться с раздражением, швырнула розовой подушкой в розовое кресло… не помогло. Всхлипнула, но поняла, что для слез нет настроения и подошла к окну… она стояла долго, как ей показалось, дольше вечности, глазела, что на ночь, черную-черную, угольную даже, что на звезды.